Идеальный забег/ The Perfect Run. Книга 2[неполная главы 1-32] - Herald Void

— Звонок, — сказала Лен, нахмурившись и печатая на клавиатуре. — Вулкан.

Сердце Райана ёкнуло. Был ли это луч надежды посреди очередной плохой концовки?

— Открой канал.

Апокалиптический пейзаж Нового Рима сменился сидящей в кресле молодой женщиной.

Но это была не Жасмин.

— Райан, — с облегчением сказала Ливия, когда на экране появилось её лицо. — Слава богу, я не могу тебя видеть, и я... я не была уверена.

Лен нахмурилась, в Райан спокойно отметил:

— Принцесса, если бы я умер, происходящий сейчас кошмар тут же бы закончился.

— Верно, но я волновалась, что ты, возможно, не сказал мне всей правды, — ответила Ливия с безрадостной улыбкой, прежде чем та совсем не исчезла. — Фортуна, она...

— Мертва, — сообщил Райан, от чего на лице Ливии показалась глубокая печаль. — Феликс жив, но глубоко потрясён.

Ливия совсем утихла, выражение её лица было мёртвым, а глаза смотрели вниз.

— Я... я предвидела это, — пробормотала она под нос, сдерживая слёзы, — но я надеялась... надеялась, что... моя тетя...

— Фортуна погибла, защищая своего брата от Плутон, и если бы твоя покойная тётя добилась своего, то Феликс тоже был бы мёртв. — Райан говорил как есть, поскольку считал, что она должна услышать мрачную правду прямо сейчас. — Твой отец отдал приказ, и Плутон не задумалась, стоит ли его выполнять.

— Я никогда этого не хотела, — сказала она, сцепив пальцы. — Я никогда... никогда не думала, что дойдёт до этого.

Даже на лице Лен, которой Ливия явно не нравилась, показалось сочувствие; возможно, она сочувствовала ситуации мафиозной принцессы.

Райан вздохнул.

— Я всё исправлю, — сказал он более мягким тоном. — Я исправлю всё в следующий раз.

Ливия наконец подняла глаза.

— Неужели нет другого пути? — спросила она дрожащим голосом. — Никто не вспомнит. Никто кроме тебя. Если никто не вспомнит... если никто не вспомнит, это повторится снова.

Райан взглянул на Лен, которая покачала головой. Она угадала его мысли и не была согласна с его идеей. Ливия была достаточно проницательной, чтобы уловить их беспокойство.

— У вас есть план, как решить эту проблему, — предположила она.

— Мы не можем тебе сказать, — сказала Лен прежде, чем Райан успел открыть рот. — Мы... извини, но нет.

— Ты Андердайвер, верно? Лен Сабино. — К Ливии вернулось самообладание, и она сосредоточилась на Коротышке, вернув на лицо нечитаемое выражение. Возможно, она начала использовать свою силу, чтобы наблюдать и предсказывать Гения. — Ты всё знаешь.

— Да, — призналась Лен. — И... я была против, чтобы он тебе рассказывал.

— Я понимаю, почему ты не доверяешь мне, особенно после... после того, что сделала моя тётя. — Пальцы Ливии заёрзали, девушка не могла скрыть своего стыда. — Но клянусь, я никогда не хотела, чтобы это произошло. Я сделала всё в моих силах, чтобы это остановить.

Лен это не впечатлило.

— Но у тебя не вышло.

— Нет. Нет, не вышло. — Ливия закрыла глаза и прикусила губы. Этот маленький жест напомнил Райану Лен, и очень сильно. — Мой отец... он обычно прислушивается ко мне. Но не по этому вопросу. Никакие аргументы, ни в одной из вероятностей, которые я видела, не могли заставить его пересмотреть своё мнение. Его ненависть к Харгрейвсу слишком сильна.

— Где ты вообще? — нахмурившись, спросила Лен. — Как мы можем быть уверены, что нас не слушает кто-то ещё?

— Я в безопасном месте за пределами Нового Рима вместе с Нарцинией. Уверяю вас, это частная линия. Частная линия Вулкан, и она слишком занята, чтобы слушать. — Ливия откашлялась. — Я... я звоню вам сейчас именно потому, что она слишком занята.

— Как ты узнала... как ты узнала, что Райан здесь? — продолжала Лен. — Ты сказала, что твоя сила не работает на нём.

— Не работает, но я всё же вижу результаты его действий. Я искала вероятность, в которой могу поговорить с Феликсом, и в каждой использовалась эта линия. Я даже не знаю, где вы.

Райан откашлялся.

— Коротышка, думаю, этого достаточно. Так мы никуда не уедем.

Но Лен и слышать об этом не хотела.

— Она сказала тебе, что может отговорить своего отца от... от совершения глупых поступков. Она не смогла. Что, если она проболтается о нас Августу? Рири, она бомба...

— Я ошибалась, ясно?!

Вспышка Ливии поразила всех.

— Я ошибалась, — сказала принцесса Августи, и на её лице отразилась смесь раскаяния, горя и разочарования. — Я хотела думать, что папа... я хотела, чтобы папа не был способен на такие разрушения. Но я ошибалась. Даже Нарциния ...

— Тебе не следовало доверять Августу, — сказала Лен. — Это же ясно как божий день.

— А ты разве не доверяла своим родителям? — с горечью спросила Ливия. — Когда родители тебе что-то рассказывали, ты не доверяла всему, что они говорили?

Лен вздрогнула, как будто её ударили. Это замечание поразило слишком близко к сердцу.

— Послушайте... — Ливия тяжело вздохнула. — Если есть шанс исправить эти ошибки, я хочу помочь всем, чем могу. Моя семья причинила столько боли, и теперь ты должен всё исправить. Теперь я понимаю, какой груз лежит на твоих плечах, Райан. Я... я не слепая. Я вижу твои раны. После того, чем ты пожертвовал, чтобы помочь мне и Феликсу, я хочу вернуть услугу. Я сказала тебе по телефону: я тебя отблагодарю.

— Так ты наконец поверила мне? О том, что мы не враги? — спросил Райан, и Ливия кивнула в ответ. — Пришлось немало постараться.

— Я знаю, что может быть уже слишком поздно, но... я просто боялась, понимаешь? — Ливия посмотрела на курьера. — Я боялась тебя. Ты просто... ты внушаешь ужас, Райан. Ты так много знаешь, но можешь по собственной прихоти стереть всё, что мы делаем. Ты делал это бесчисленное количество раз. Ни одна из моих способностей не действует на тебя. На отце они работают, но не на тебе.

Если смотреть с такого ракурса...

Райан, ничего не говоря, повернулся к молчащей Лен. Курьер мог бы форсировать события, но Коротышка прошла вместе с ним через все трудности. Если она недостаточно доверяет Ливии, чтобы вовлечь её в их план, то ему придётся принять её желание, даже если оно ему не нравится.

В конце концов, перед Лен стояла та же дилемма, что и перед Райаном, когда он доверился Жасмин в предыдущем цикле. Рискнуть открыться; рискнуть быть преданным и разочарованным ради неопределённого будущего. Осмелиться сказать что-то, что не получится